Михаил Шнейдер: Мем “расстрел парламента” возник спустя несколько лет и всем жутко понравился
- 1
Какое-то время пробыл у себя, а часа в четыре позвонили из нашего демроссийского штаба на Большой Дмитровке, там были Володя Боксер с ребятами, и я отправился к ним. Сидели и думали, что в этой ситуации можно предпринять. Вспомнил про Женю Севастьянова, с которым мы вместе работали у Попова, а после августа 1991 года Гавриил Харитонович предложил ему возглавить Московское управление КГБ. Звоню Севастьянову и спрашиваю: «Женя, что происходит в Москве и что ты и твои люди намерены делать?» Женя ответил безумно тоскливым голосом, сказал, что на милицию надежды нет, что на его части у него никакой надежды тоже нет и что похоже «пора сваливать» - искать убежище, прятаться.
После этого я позвонил Егору Тимуровичу, с которым мы еще были мало знакомы. Позвонил, представился – сказал, что советник мэра Москвы, меня с ним быстро соединили. Рассказал, что я знал (в том числе, что говорил Севастьянов) и предложил Гайдару, поскольку он второй человек после Ельцина в Москве, которому москвичи доверяют, предложил ему обратиться к москвичам и призвать прийти защищать мэрию от озверевших фашистов. Он выслушал меня молча, ничего не пообещал. Но вечером такой призыв по ТВ прозвучал. Я ему несколько раз потом напоминал об этом разговоре, но он то ли делал вид, что не помнит, то ли на самом деле не помнил. Вполне возможно, он слушал меня, параллельно выстраивая план действий, а мою информацию просто записывал в ячейки памяти. Но, так или иначе, я сделал в этом смысле все, что от меня зависело.
Ближе к вечеру я пошел к Кремлю на Красную площадь. Народа там было немного: 1-2 тысячи человек стояли у Спасских ворот. Часов в 7-8 вечера я решил возвращаться в мэрию.
В мэрии туда-сюда сновали люди. Я занимался тем, что проводил через кордоны милиции известных людей, которые должны были выступать. Открывал знаменитый балкон, с которого выступал в свое время Ленин. Мы его открыли тогда второй раз – первый раз в августе 1991 года. Теперь пришлось снова. Хорошо помню выступление Григория Явлинского, который призывал покончить с «красно-коричневыми», хотя потом клялся и божился, что с самого начала был против так называемого «расстрела парламента». Тем не менее, ночью с 3-е на 4-е октября он туда пришел и выступил с очень зажигательной речью. Приходила и выступала Валерия Новодворская. Она и её демсоюзовцы стояли дозором в соседнем переулке, занимая рубеж обороны вокруг мэрии на Тверской. Их было человек десять наверное… По ходу ночью все время решались какие-то организационные вопросы – кто-то звонил, кого-то нужно было провести через кордон милиции – потому что был закрыт вход в Леонтьевский переулок и нельзя было пройти во внутренний двор здания Моссовета. Но меня менты знали, и я мог проводить людей.
Защитники мэрии были возмущены, когда ночью вышли в эфир наши бывшие властители дум из программы «Взгляд» Александр Любимов и Саша Политковский. Сказали, мол, москвичам нужно спокойно ложиться спать, ничего не происходит, все это внутренние разборки в верхах, чума на оба ваших дома и т.п.
А 4-го октября собственно все было закончено. Танки немного постреляли. Мы смотрели все это по CNN. Настроение было приподнятое: «Наши, слава Богу, пришли! Мятеж подавлен!» Судя по всему, это было общее настроение и воспринималось так всеми, включая Явлинского.
Утром с кем-то мы еще сбегали к Белому дому, там стрельба была. Мы не вылезали – смотрели только из-за угла. А потом собственно были танки, которые видел уже по телевизору. Кстати, этот мем «расстрел парламента» возник не сразу, а спустя несколько лет. Всем он жутко понравился. А мы сначала недоумевали. Какого парламента? Какой расстрел? Несколько выстрелов по окнам Белого дома холостыми болванками – это расстрел? Неужели не ясно, что происходит, когда боевой снаряд попадает в стену здания? Происходит взрыв с масштабными разрушениями. Ничего подобного там не было.
Потом очень смешно было читать в газете Проханова «День», когда про меня с Володей Боксером написали, что мы были руководителями отряда «бейтаровцев», который приехал прямиком из Израиля. Мы, якобы, согнали рядовых защитников БД на стадион «Красная Пресня» (видимо, начитались рассказов о Викторе Хара и Пиночете) и там с Володей расстреливали людей из личного оружия – то ли из маузеров, то ли из чего-то в этом духе. Через несколько дней после событий Володя притащил мне эту газету: «Смотри, что про нас пишут!»